Джони Айв всё чаще появляется в прессе. Недавно он дал развернутое интервью журналисту Бенджамину Клаймеру из издания HODINKEE. В нём он рассказал о процессе создания Apple Watch, своём видении будущего умных часов и о том, что мотивирует его работать дальше. Мы перевели интервью специально для вас.
Сэр Джонатан Айв, главный дизайнер Apple, сидит напротив меня за бесшовным столом из белого дуба. Мы с ним встречались уже несколько раз, и я знаю, что он любит часы. Он ведь должен, верно? Но я никогда его об этом не спрашивал. И вот я спросил. Слава богу, он и правда их любит, и даже рассказал историю покупки Omega Speedmaster Professional в начале девяностых. Я с облегчением выдыхаю, потому что сама идея этого интервью в моём представлении (но не в представлении Apple) заключалась в том, что вся традиционная часовая индустрия и её сторонники всё делают неправильно. Но Джони, создатель часов номер один, оказался другом, а не врагом. Но, как и в любом вопросе о силе и влиянии, здесь всё не так просто.
За день до интервью я прибыл в аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди. Проходя контроль, я просто показал агенту мой iPhone X с посадочным талоном. Пройдя рамки, я сел в каком-то ресторанчике, чтобы позавтракать. Я написал своей невесте, поинтересовался как ей спалось, на что получил фотографию её двухлетней племянницы, которую её сестра загрузила в их общий альбом.
Я позавтракал, проверил почту и встал, собираясь направиться к выходу. Собравшись, я посмотрел на свои вещи: кроссовки Air Max, кашемировая куртка, кожаная сумка и iPhone. Все эти вещи являются для меня основными, они являются отражением меня, и iPhone является ядром этого образа. Я использовал его, чтобы вызвать такси в аэропорт, пройти контроль на входе, пообщаться с моей будущей женой. В тот момент я осознал, что это устройство зародилось в голове человека, с которым я проведу 60 минут следующего дня.
Я занял место в самолете и достал ноутбук для подготовки к интервью — MacBook Pro. Второе важнейшее устройство в моей жизни также является результатом работы Джони Айва. Наушники, в которых я слушал музыку во время двухчасового полёта в Сан-Франциско, снова были созданы Джони Айвом.
На следующий день я ехал в арендованном через iPhone BMW в Купертино в поисках любого не-корейского ресторана в пределах 3 миль от 5-миллиардного космического корабля/нового офиса Apple. Найдя подходящий, я достал iPhone и спросил: «Привет Siri, какова рыночная стоимость Apple сегодня?»
«Рыночная стоимость Apple составляет 849 миллиардов долларов».
«Чёрт», — подумал я, — «Господи!».
Чтобы прояснить ситуацию: это делает Apple самой дорогой компанией в мировой истории. Это уже не новость, но есть кое-что, что многие упускают из виду — Apple является намного более «чистой», дружелюбной и светлой компанией по сравнению с остальными в данном списке, например ExxonMobil.
И человек, с которым я должен был увидеться, после смерти своего наставника Стива Джобса стал голосом этой корпорации, хоть и слышат его нечасто. И я приехал, чтобы поговорить о продукте, который считают его наименее успешным творением за долгие годы — Apple Watch.
Тут следует кое-что прояснить. Apple Watch сильно ударили по рынку часов. Спросите Fossil, чьи акции стоят 1/10 от цены на момент анонса часов Apple. Но они с трудом достигли такой культурной интеграции, присущей другим продуктам компании, когда устройства носит буквально каждый: от милой девочки в кофейне до биржевого брокера.
Я начал думать, что бы я сделал на месте Apple. Как можно сопротивляться использованию своего влияния и ресурсов для собственной выгоды? Стал бы я так заморачиваться, создавая продукты, которые делает Apple?
Проехав сверкающее, полностью стеклянное творение Нормана Фостера и Джони Айва, я задал себе вопрос, который всегда задаю перед тем, как войти в офис большой компании для важного интервью: «Если я узнаю этого человека и компанию лучше, я стану любить их больше или меньше?»
Я зашёл в новый центр для посетителей.
Меня встретила команда, непохожая ни на одну другую в Кремниевой Долине. Все они — ветераны GQ и Harper’s Bazaar, учились в Сорбонне и работали в Белом Доме. Они не одеваются нарочито дорого, но вы сразу узнаете в этих ботинках Saint Loren. Это тонкое напоминание о том, что Apple не является обычной технологической компанией — она стала самым крутым luxury-брендом в мире.
В момент входа в Парк (Apple Park, не Юрского Периода, хотя мне кажется, что ощущения там такие же) и прогулки к огромному, сверкающему комплексу, меня сразу поразил его размер и одинаковость. Находясь внутри, очень сложно определить собственное местоположение. Зайдя внутрь, мы прошли на первый уровень, опоясывающий «внутреннее кольцо», которое в солнечный калифорнийский день было раскалено. Стекло было безупречным. Настолько безупречным, что несколько сотрудников даже врезались в невидимые стены. Красивые современные кресла, установленные в холле, стояли в пяти дюймах от стены — не в четырёх и не в шести. Они прекрасны.
Меня проводили на второй этаж кафетерия. Сочетание светлого дерева и стекла просто изумительное — это настоящая мечта инстаграммера, если бы только инстаграмминг был разрешен на территории Парка. Я заметил, что внутренний фасад кафетерия не имеет горизонтальных швов, в отличие от всего комплекса. Вместо них видны 2 вертикальных шва, потому что вся трехэтажная стеклянная стена открывается. Да, мы говорим о литых панелях из стекла высотой в 30 футов, которые играют роль дверей для выхода наружу. А еще здесь можно заказать капучино через iPad.
Мы немного задержались у кофе-бара в центре нашей огороженной веревкой площадки, возвышающейся над кафетерием. Уведомление iMessage сообщило, что Джони уже поднимается.
Двери лифта открылись и Джони вышел навстречу команде. Я протягиваю руку для сердечного рукопожатия. Каждый раз, когда я встречаюсь с этим человеком, создавшим часть мира вокруг нас, я поражаюсь его добродушию. «Так приятно видеть вас, Бен», — сказал он. Я поблагодарил его за согласие на интервью — я знаю, как он ценит приватность и собственное время.
Мы сели за гладким столом из белого дуба, на котором лежит вся текущая линейка Apple Watch — подсказка для обсуждения, я полагаю. Я достал свой iPhone и включил диктофон. Затем я достал маленький диктофон Sony для резервной записи — привычка, которая не пройдёт просто так после двух лет школы журналистики. Так как я не пользовался подобным девайсом уже долгое время, мне пришлось купить его в аэропорту за $39.
Я положил эту коробку из чёрного пластика рядом с моим шедевром из стали и стекла. Если бы я не мог фильтровать свою речь, моим первым вопросом было бы: «Sony, когда-то создавшая Walkman, теперь низведена до производства подобного из-за вас. Вам их не жалко?». Мне стало немного грустно.
Мы начинаем.
Расскажите о ваших самых ранних воспоминаниях о часах.
Я хотел начать с чего-нибудь простого, чтобы любители часов могли понять, что Джони — один из нас.
Моё первое воспоминание связано скорее с очарованием от того, как они работают, нежели с концепцией времени. Первое, что я помню — то, как разбираю будильник в доме родителей в Англии. В нём не было ничего особенного, сейчас я это отчётливо понимаю. Он был сделан из прессованной стали с эмалированной задней крышкой. Я снял её, чтобы увидеть этот маленький мир внутри. Карманные часы моего дедушки были такими же: в них можно было снять заднюю крышку, чтобы погрузиться в другую реальность. Это сильно отличалось от любых других закрытых механизмов, которые были такими же сложными, но не захватывали дух, ведь вы не могли видеть их работу. Часы же, напротив, приятнее для любого, кто обладает детским любопытством. Они способны изменить вас.
В вашем детстве и первых годах работы были моменты, которые повлияли на более поздние продукты?
Я не воспринимаю часы как элемент поп-культуры, хоть это и весело, а скорее как квинтэссенцию мастерства, изобретательности, миниатюризации и искусства сотворения.
До этого момента я никогда не слышал фразы «искусство сотворения», но из уст Джони она звучала как нельзя правильно.
Я помню, как я купил LED-часы в магазине для хобби. Такие часы, в которых нужно нажать кнопку, чтобы увидеть время. Позже, в 1992, во время поездки в Цзюлун я купил свои первые Omega Speedmaster.
Вот оно. Я знал, что Джони любит часы. Он не мог их не любить. И, конечно же, его первыми хорошими часами были Speedmaster. Все обрело смысл.
А что такого было в Speedmaster, что привело вас к ним?
Я был соблазнен их использованием при освоении космоса, что было моей страстью с детства. Они воплощают в себе оптимизм, амбиции и дух изобретательства. Я влюбился в ту лёгкую нелепость, которую можно заметить в любом крайне функциональном устройстве, созданном с конкретной целью.
Похоже, будто вы давно увлекаетесь часами. Была ли часовая культура в ранней Apple?
Я могу говорить только за то время, что сам нахожусь в компании, и я могу заявить, что мои друзья из команды дизайнеров всегда интересовались созданием часов, но на личном уровне. Не могу говорить о какой-то корпоративной культуре.
Вы обсуждали часы со Стивом, и было ли ему это интересно?
Нет, мы не говорили о часах или об их создании. Я даже не помню, чтобы он их вообще носил.
Ответ Джони на этот вопрос был чересчур односложным, и это удивило меня. Было похоже, будто упоминание Стива для него не слишком частое явление, как и для Apple в целом. Я не мог поверить, что Стив Джобс, на которого я и многие другие ровнялись как на пример вкуса и понимания, не питал интереса к вещам, которые мы так любим.
Тем более, и я не рассказал об этом Джони, в феврале 2016 года я провёл большую часть субботнего утра, торгуясь по телефону с аукционером за Seiko — простые кварцевые часы, в которых Джобс позирует с Macintosh на известной фотографии Нормана Сееффа. Я проиграл, остановившись на отметке в $42,500. Если бы я мог всё повторить, я бы горы свернул, чтобы предложить сумму больше. Я воображал, что победителем того аукциона был Айв, и сейчас я в этом усомнился.
Стив правда не носил часы?
Правда.
В таком случае, когда же случилось зарождение проекта часов? Я думал, что Стив успел оставить на нём свои отпечатки. Теперь мне кажется, что это не так.
Первые обсуждения начались в 2012, через несколько месяцев после ухода Стива. Тогда мы решили взять паузу, понять, куда мы хотим двигаться, какого пути придерживается компания и что нас мотивирует. Я думаю, что Apple с семидесятых годов смогла сделать сложные и непонятные технологии легкими и доступными.
В тот момент мы уже привыкли носить с собой в карманах невероятно мощные устройства. И нам показалось, что пришло время продолжить этот путь и сделать технологии ещё более личными и доступными.
Что интересно, так это схожесть часового ремесла и наших устройств. Посмотрите на часовые башни, какие они монументальные и как их немного. Прямо как ЭВМ. Потом часы превратились в объект интерьера, но в каждую комнату их не поставить. Они были одни на весь дом, прямо как компьютеры восьмидесятых. Затем часов в доме становилось больше. Затем они переместились к нам в карман. В конце концов, часы осели на наших запястьях. В этом была любопытная схожесть с тем, что мы хотели делать, и мы знали об этой схожести.
Физическая эволюция — миниатюризация — выглядит логично. На какие вопросы или проблемы вы обращали внимание при создании Apple Watch?
Я не думаю, что с этим были какие-то особые проблемы. Это был скорее вопрос оптимизации. Вы можете смотреть на Apple Watch с точки зрения характеристик — что они делают и т.д. Или вы можете смотреть на возможности, которые откроются перед вами, если такие технологии будут с вами всегда. Многие из нас вечно носят с собой смартфоны, но они не привязаны к вам. Представьте, иметь что-то равное им по мощности постоянно, и какие возможности это откроет для пользователя.
Конечно, но что именно это значит?
То, что возможности феноменальны. Особенно когда вы не понимаете, на каком уровне технологий и способностей мы сейчас, но знаете, к чему мы стремимся.
В этот момент он улыбнулся. И я начал понимать, что все первые поколения Apple Watch — это только начало. Apple показывает нам основу, на которой будут созданы будущие аксессуары, но не раскрывает все детали. Я начал замечать это в Series 3, чей процессор уже мощнее двух его предшественников. Я задумался о том, какими будут Apple Watch через пару лет, но, разумеется, Apple не обсуждает будущие продукты.
Я бы хотел немного поговорить о том, как появились Apple Watch, и как шел процесс создания дизайна.
Процесс был для нас одновременно типичным и нетипичным. У нас очень тесная команда дизайнеров, и потому такие вещи быстро появляются в виде идеи, которая выливается в обсуждение, обретающее физическое воплощение в зарисовках и моделях. Вещи особенно хрупки в виде идеи, ведь они полностью абстрактны, но, обретая форму, они крепнут.
Чем отличался этот проект от всех остальных?
Мы знали, что в этой сфере так много нужно учесть, что для полного погружения в вопрос мы наняли множество консультантов. Просто для того, чтобы понимать исторический контекст и уважительно и почтительно подойти к производству часов. Для нас это было крайне необычно, общаться с кем-то не из команды на столь ранних этапах создания продукта. Обычно у нас нет стольких вопросов, требующих изучения.
Знаете, мы зовём это MacBook (указывает на мой MacBook Pro) , но для его создания нам не нужно понимать природу обычной книги, так что мы не говорили для этого с библиотекарями. С часами же было иначе. Мы говорили с огромным количеством экспертов в производстве часов.
Подождите, компания, основатель которой заявлял: «Мы не проводим исследований рынка. Мы не нанимаем консультантов», — на самом деле говорила с людьми из внешнего мира во время работы над Apple Watch?!
Можете поделиться именами тех, с кем вы встречались?
Конечно.
Уау. И Марк Ньюсон принимал участие впервые?
Знаете, мы с Марком лучшие друзья.
Эта фраза смутила меня, она была такой искренней и милой. Марк не был просто «одним из его лучших друзей», он был его лучшим другом. И эта простота и искренность кажется непривычной для любого, кто оказывается наедине с Джони Айвом.
Это происходило на протяжении многих лет, и Марк стал частью нашей команды благодаря очень уникальному опыту и квалификации. Марк — настоящий дизайнер часов. И его рука над Apple Watch видна всем, кто видел Ikepod — его детище.
В Apple Watch столько референсов к механическим часам, в особенности то, что вы сохранили головку. Это была намеренная дань уважения?
Нет, потому что для меня это было бы слишком поверхностно. Это был бы всего лишь маркетинг. Всё, что мы делали, мы делали с целью найти лучшее решение. Та же головка. Возьмем телефон в руку, и у нас уже будет рабочая поверхность с большим пальцем для управления. Часы на вашем запястье лишены этого, и тогда мы осознали, что годы разработки способов взаимодействия с iPhone и iPad являются лишь частичным решением для нового продукта.
Каково было осознавать, что вам придется разработать новый способ ввода информации после успеха мульти-тач?
Это потребовало всего лишь чуть-чуть смелости для понимания, что эта вторичная деталь — головка — была прекрасным решением для скроллинга и выбора. Она также позволила нам разместить вторую клавишу на устройстве. Мы считали, что управление с клавиш было своего рода панацеей.
«Панацея»… Вот это подбор слов.
А как насчет других референсов к классическому часовому ремеслу в Apple Watch, таких как миланский браслет?
Мы знали, что этот продукт будет самым личным из всех, и, следовательно, размер будет важен. На самом деле, нам пришлось думать о размере в совершенно новом ключе. До этого размер был лишь вопросом выбора. Здесь же он должен был быть результатом точного подбора, и это было крайне вызывающая задача. Посмотрим, к примеру, на ботинки. Представьте, как много производится размеров одной модели, чтобы вы могли выбрать подходящие. Но, с переменным успехом, мы смогли создать одну вещь, подходящую всем — AirPods.
Я на секунду задумался о моих AirPods, которые носил с собой каждый день с момента покупки в декабре 2016. Как они умудрились создать наушники, подходящие буквально всем? Я никогда об этом не задумывался, но сразу вспомнил, как я в спешке покупал дорогущие наушники Shure после того, как оставил свои B&O в Макао. Они шли с семью разными насадками в комплекте. Я так и не понял, какие из них подходят лучше. Я не хотел выбирать, а с AirPods никто и не должен ничего выбирать. В тот момент я осознал, насколько это важно.
С миланским браслетом мы были крайне заинтересованы тем, что металлический ремешок ведёт себя скорее как тряпичный. Но нам крайне не нравилась застёжка — два металлических конца, соединяющихся вместе. Наше решение с магнитом оказалось таким прекрасным и простым. Мы никогда не думали: «Ну, так уже делали до нас, поэтому просто используем это». Вместо этого мы брали эти решения за основу, на которой мы учились и создавали что-то лучшее. Я был так рад увидеть, как вы отмечаете внимание к деталям и качеству итогового продукта. И мне кажется важным отметить, что мы делаем это не потому, что должны, а потому что верим, что это правильно.
Действительно, ремешки от Apple сильно опережали те, что производили Swiss на момент их анонса в 2014 году. Я помню, как писал в обзоре Apple Watch о том, что Swiss надо бы обратить на это внимание. Они обратили.
В Apple Watch, как минимум в первом поколении, мне показалось интересным то, что они позволили Apple поиграть теми мышцами, которые до этого вы не могли пустить в дело. Вы создали Edition, затем 18-каратную модель, как истинный элемент роскоши. Во многих аспектах Apple и так является ультимативным luxury-брендом, но в данном случае это было сделано с конкретной целью. Было ли это желание поднять ставки и выйти на рынок моды?
Знаете, наш подход к дизайну очень прагматичен. Сделали мы это намеренно или нет, но выпуск Edition двинул нас в ту часть рынка, в которой нас не было, потому что до этого часы просто надевали, но не носили. Они стали отражением вашего вкуса. Это было для нас в новинку.
Сразу было очевидно, что мы хотим создать линейку продуктов, но без излишних сложностей, которая будет расширяться по мере необходимости. Работа с золотом и керамикой также была осознанной, не только для подчеркивания статуса Apple, но и с точки зрения изучения материала. Как вы знаете, в конце каждого проекта у вас есть нечто осязаемое (часы в данном случае) и всё то, чему вы научились за время работы.
Мы всегда помним о том, чтобы в конце у нас оставался не только продукт, и Edition были созданы во многом для нас. Теперь мы работали с золотом и керамикой, и наша команда по изучению материалов знает эти элементы так, как не знали до этого. Это поможет нам сформировать будущие продукты и наше понимание того, какие формы имеют смысл.
Вы знаете, сколько золотых Apple Watch Edition было продано?
Я скажу, что мы получили удовольствие от работы с материалом, где нам не требовалось производить продукт в больших количествах. Для нас это необычно.
Здоровье заняло такую важную роль в функциональности Apple Watch. Кажется, что с каждым поколением она становится всё более важной. Это было запланировано с самого начала или вы просто реагируете на то, как большинство людей используют часы?
Абсолютно! Изначально основной фокус был на создании аппаратного и программного обеспечения для всех возможностей, связанных со здоровьем. Одной из главных задач первых часов было следить и мотивировать вас в трёх основных состояниях: когда вы двигаетесь, занимаетесь чем-то или остаётесь неподвижным. И хотя это и был изначальный план, ничто не мотивирует нас так же, как отзывы от наших покупателей. Их историй было так много, что мы даже сделали отдельный фильм об этом.
Для меня здоровье является сутью Apple Watch. Это та самая продающая функция часов, которая точно позволит им преодолеть отметку в 200 миллионов проданных устройств — отметку, которую, по моим подсчётам, побили все предыдущие творения Джони Айва. Я снова вспоминаю ту улыбку, с которой Джони говорил о будущем продукта. Почему у меня создается ощущение, что их партнерство с Aetna, предоставляющее скидку на часы для подписчиков, только начало?
В данный момент я хочу узнать больше о том, как здоровье влияет на будущее Apple Watch, деталях партнерства с Hermès и самом большом разочаровании в работе с часами, но вдруг осознаю, что время подходит к концу. Так что я возвращаюсь обратно к тому, что знаю.
Как вы видите связь Apple Watch с миром механических часов? Честно ли вас приняли игроки этого рынка и их покупатели? И какую роль играют механические часы в вашей жизни?
Как вы сказали в вашем обзоре Series 3, я думаю, что свобода, которую Apple Watch подарили нам, просто удивительна. И из-за этого, что немного грустно, я не так часто ношу часы, которые коллекционировал всю жизнь. Apple Watch являются частью моей жизни, и мне очень трудно жить без них, но единственные часы, которыми я восхищаюсь, это мои Nautilus. Это дикая, дикая вещь, к которой я сильно привязан. Чем дольше на них смотришь, тем больше трудностей испытываешь в попытке определить их форму. Я не так часто ношу их, но это очень красивые часы.
Как вас и ваше творение восприняли традиционные коллекционеры и производители?
Это было ещё одной вещью, которая удивила меня в комментариях к вашему обзору — язвительность некоторых комментаторов. Это не удивительно, но не обязательно.
Мне всегда было интересно, доходит ли это до вас.
Как-будто мы никогда не находились в подобном положении. Сколько презрения вылилось на нас и на iPhone. Я не понимаю такой реакции, ведь другие люди были менее критичными и более любознательными. И мне кажется, что именно они будут в итоге правы. Мне очень понравилось, как вы написали, что люди снова оказались вновь заинтригованы. Если мы поможем людям понять, что круто носить что-то на запястье, то это станет победой для нас и для всех любителей часов. Вы носите Apple Watch для удобства и практичности, затем носите что-нибудь другое для ностальгии и статуса.
Что произошло у вас в голове, когда вы узнали, что Apple стала крупнейшим производителем часов в мире?
Для меня намного более мотивирующим будет отзыв одного покупателя, который скажет, что часы сделали его жизнь лучше. Это честь — работать над продуктом, который будет вызывать у людей привязанность и станет важной частью их повседневной жизни.
Я бы не хотел говорить за других, но я испытываю огромное уважениях к другим брендам, таким как Rolex или Omega, потому что они являются смесью поразительного долголетия и четкого понимания собственной уникальности. Это редкость — видеть компанию, чья скромная самоуверенность позволяет ей игнорировать кратковременное давление рынка ради следования по собственному пути. Их продукты говорят об их опыте, уверенности и решимости. Их качество и постоянство по праву считаются легендарными.
Пришло время для фотосессии.
Мы встаем и пожимаем друг другу руку. Джони удаляется в уборную, чтобы сменить белую футболку на синюю. Вместе с ней на нём светло-синие штаны и бежевые ботинки Wallabee — тот же самый набор одежды, в котором он был на всех наших встречах. Это заставляет меня задуматься о том, что он сейчас сказал — качество и постоянство порождают уникальность. Это именно то, что он делал в Apple в течение 25 лет.
Он помог изменить то, как мы взаимодействуем с миром, как мы запечатлеваем его. Я думаю над тем, как красивы вещи, которые он создаёт, как они обогатили мою жизнь и жизни окружающих. Я думаю, как много Джони Айв сделал, оставив свои отпечатки на более чем 2 миллиардах проданных устройств, позволив Apple подорожать на $900 млрд. с момента его прихода в компанию.
Пока Джони позировал для фото, фотограф, его друг, рассказал пару шуток. Джони смеялся. Не потому, что был должен, а просто потому, что ему было смешно. Во время поездки на крышу в лифте Джони рассказал о дверных ручках на лестничных пролётах и о том, что каждый этаж парковки окрашен в свой цвет, и освещение лифта меняется по мере его движения, позволяя сотрудникам сразу знать какой этаж.
Закончив съемку, Джони благодарит меня за моё время, заходит в лифт и отправляется обратно в свой день. На высоте из комплекса я ещё раз останавливаюсь, чтобы окинуть взглядом его творение. Я достаю свой iPhone и звоню своей невесте, снова пользуясь устройством, которое создал человек, проведший со мной сегодня 60 минут. Я рассказываю ей о том, как он был вежлив и мил, какой он дружелюбный и открытый. Обычный.
Я думаю о том, сколько враждебности по отношению к нему и его творениям испытывают некоторые мои коллеги из Swiss, и насколько это глупо. Я также думаю, насколько глупо для Apple сравнивать их продажи с продажами Swiss. Думаю, как Apple Watch изменили производство часов. И я понял, что как iPod изменил музыку и iPhone изменил наш способ общения, Apple Watch обязательно изменят не только часовое дело, но и то, как мы взаимодействуем с миром вокруг нас. Уверен, что это будет к лучшему.
Теперь я возвращаюсь к своему изначальному вопросу: «Если я узнаю этого человека и компанию лучше, я стану любить их больше или меньше?» Мне кажется, ответ очевиден. И я теперь точно уверен, что Джони Айв является основой этого влияния на мир.
В конце концов, он любитель Speedmaster. Могло ведь быть и хуже?
По материалам HODINKEE